автор: C.А.Печенина

В статье на основе документов Российского архива древних актов рассмотрены структура, задачи и маршруты патрулирования белгородской станичной службы в 1630 году, обозначены основные принципы формирования станиц, затронута проблема получения станичниками денежного жалования. Подробно изложены история "татарского погрома" в июне 1630 года белгородской станицы Кондрата Трунова и механизм получения станичниками денежной компенсации за потерянное имущество.

Ключевые слова: Белгород, 1630 год, станичная служба, станичники, станичные дети боярские, станичные атаманы, ездоки, вожи, татарские сакмы.

После основания в конце XVI века в верховьях Северского Донца Белгородской крепости при ней была образована станичная служба - воинское формирование, состоящее из конных разведотрядов, высылаемых в степь с целью обнаружения неприятеля на дальних подступах к южным рубежам Русского государства. Со смертью в апреле 1605 года Бориса Годунова российская государственность вступает в наиболее кризисный период Смутного времени. Созданная на южном русском порубежье система подвижных разведывательных дозоров в этот период времени полностью рушится и начинает восстанавливаться только после прихода к власти в 1613 году Михаила Федоровича Романова.

К 1630-м годам станичная служба имелась в трех южнорусских пограничных городах - Валуйках, Осколе и Белгороде. Самая многочисленная белгородская станичная служба включала в себя 40 конных отрядов - "станиц", в каждой из которых насчитывалось по 10 человек. Структурно станица состояла из станичного сына боярского (головы), его заместителя - атамана, 6 ездоков и 2 вожей (проводников). Таким образом, согласно десятни денежной раздачи 1629 года воеводы Ивана Еропкина, в Белгороде числилось 400 человек станичников: 40 станичных голов, 40 атаманов, 240 ездоков и 80 вожей[1].

Главной задачей белгородской станичной службы было патрулирование местности, по которой проходили Муравская, Изюмская и Кальмиусская сакмы - основные дороги, использовавшиеся крымскими татарами для набегов на Русское государство. Станицы ездили по двум заранее прописанным маршрутам, "и сакмы все переезжали, и вестей про воинских людей проведывали подлинно", чтобы "воинские люди на наши украины безвесно не приходили и православных крестьян в полон не имали"[2].

Первый маршрут патрулирования шёл от Белгорода "с ногайской стороны" (по левобережью) Северского Донца, мимо Цареборисовского городища, пересекал Изюмский и Кальмиусский шляхи и заканчивался у Сокольих гор (район современного города Белая Калитва Ростовской области). Второй маршрут движения белгородских конных разъездов проходил по правобережью Северского Донца ("с крымской стороны") до "верх Арели и Самари", левых притоков Днепра, и практически совпадал с пролегавшим здесь Муравским шляхом[3].

Все станицы должны были доезжать до конечных точек маршрутов, где они оставляли в заранее оговоренном месте выданный им при выезде из Белгорода специальный документ, скрепленный воеводской печатью - "дозорную (доездную) память", и забирали оставленный предыдущей станицей такой же документ, который служил доказательством полного прохождения маршрута[4].

Белгородские станицы были разделены на две равные части по 20 станиц. Первая двадцатка патрулировала степь по обоим маршрутам "з Благовещеньева дни (25 марта) по Госпожина заговена (31 июля)", вторая - "с Оспожина заговена и до заморозов, и до больших снегов". Проезд по каждому из маршрутов патрулирования до самых дальних урочищ совершался дозорными отрядами "станичною ездою" за 9 дней, столько же требовалось и на обратный путь[5]. Поэтому с конца марта, с периодичностью один раз в 9 дней, по каждой из патрульных дорог из Белгорода в рейд отправлялось по станице, которые на обратном пути встречались с другим отрядом станичников, выехавшим им навстречу. Следовательно, каждая из станиц за весь полевой сезон выезжала на патрулирование не более 2-х раз.

Вследствие этого кроме своей основной службы, в свободное от степных походов время, белгородские станичники привлекались воеводой к другим видам гарнизонной службы, о чём они пишут в 1631 году в челобитной царю Михаилу Федоровичу: "Служим мы, холопи твои, в Белегороде твою государеву службу безпрестани лета и зиму, в станицу ездим к урочищам, и к сакмам, и к Самари. И в походы, государь, в приход за крымскими и за нагайскими воинскими людми, твои государевы воеводы нас же, холопей твоих, посылают. И по городу, государь, и по острогу караулим днем и ночью, лета и зиму безпрестана. И твою государеву десятинную пашню пашем, и сеем, и жнём, и молотим, и в житницы возим мы ж, холопи твои. И к кабатцкому, и к таможеному збору нас же холопей твоих выбирают…[6]"

Станичная служба была в значительной степени наследственной. Если станичник становился непригодным к службе по причине старости, увечья или бедности, то вместо него к станичной службе привлекались его дети, братья или племянники. В случае, если кто-либо из станичников попадал в плен, был убит или умер, а после них оставались "дети их недоросли", живущие на отцовских поместьях, то их, согласно царскому указу, следовало привлекать к станичной службе. Если же среди родственников выбывших станичников не находилось пригодных к станичной службе, то в головы следовало выбирать из полковых детей боярских и из станичных атаманов "самых добрых людей", в атаманы - из жилых атаманов, ездоков и вожей, а в ездоки и вожи велено было брать из жилых казаков и из прочих людей, которым было бы знакомо полевое дело. Для несения службы станичникам предписывалось иметь "по два кони добрых, или к коню по мерину по доброму", поэтому в станичную службу отбирали наиболее имущих претендентов, подходящих под это требование[7].

Станичники были поверстаны денежными и земельными окладами. По данным десятни денежной раздачи 1629 года воеводы Ивана Еропкина денежные оклады станичных детей боярских варьировали от 3 до 14 рублей, у атаманов от 4 до 14 рублей, у ездоков от 3 до 8 рублей. У всех вожей денежный оклад составлял 6 рублей[8]. Денежное жалование станичники, в отличие от других представителей служилого сословия, получали регулярно, весной, перед выездом на станичную службу[9]. Однако фактически полученное царское жалование отличалось от верстальных окладов. Так весной 1629 года белгородским станичникам с окладами от 8 до 14 рублей было "дано государева жалованья" только по половине оклада, а станичники с окладами от 3 до 7 рублей получили на руки "все по 4 рубли"[10].

Аналогичная ситуация с денежным довольствием сложилась и в Осколе, где станичным детям боярским за 1629 год было роздано по 5 рублей, а атаманам, ездокам и вожам по 4 рубля[11]. Недовольные таким положением дел белгородские и оскольские станичники в конце 1629 года пишут челобитные царю Михаилу Федоровичу, в которой просят, "чтоб государь их пожаловал, велел им дати своё государево денежное жалованье на нынешней, на 138-й год, для их бедности полные оклады, как им давано в прошлых годех при царе Борисе"[12].

Дьяками Разрядного приказа в архивах государева двора были найдены, сохранившиеся "после московского разоренья" раздаточные книги 1601 и 1604 годов, в которых было указано, что "белогородцким станичником детем боярским дано по 10 рублев, атаманом по 8 рублев, ездоком и вожом по 6-ти рублев"[13].

7 марта 1630 года в Белгород прибыл подьячий Разрядного приказа Михаил Волошенинов. Он привез царскую грамоту и "денежные казны" на жалованье станичникам - 2640 рублей. Совместно с белгородским воеводой Иваном Еропкиным в Белгородской крепости у съезжей избы им был произведен смотр станичников и роздано жалование, согласно государеву указу "перед прежними годы с прибавкою, как им дано при царе Борисе": станичным головам по 10 рублей, атаманам по 8 рублей, ездокам и вожам - по 6 рублей "сполна все налицо с поруками", о чём была составлена раздаточная десятня и отправлена в Москву с Михаилом Волошениновым[14].

Служба в станицах была довольно опасной, ежегодно во время степных рейдов в стычках с татарами или воровскими черкасами погибали или попадали в плен белгородские станичники, о чем свидетельствуют сохранившиеся документы того времени. Так, 21 июня 1630 года, из Белгорода "вниз по Донцу мимо Царева-Борисова городища, к урочищам, к Ойдару и к Сакольим горам" отправилась в дозор очередная станица, возглавляемая станичным сыном боярским Кондратом Труновым. Конный отряд благополучно прошел половину маршрута до верховьев речки Черный Жеребец, левого притока Северского Донца. Здесь, видя, что лошади сильно устали, станичный голова Кондрат Трунов решил разделить отряд. Он выбрал из своей станицы 10 лучших лошадей, "да на тех лошадех он, Кондрат, да с ним стоничные ездоки Третьяк Бухонов, да Илья Мурзин, да Восилей Чебукин, да стоничнай вож Клим Конищев" продолжили маршрут к Сокольим горам[15].

Вторая часть отряда: станичный атаман Фрол Ястребов и ездоки "Федор Окулов, да Ондрон Смелой, да Иван Шереметьев, да вож Григорей Серова" остались с уставшими лошадьми в верховьях Черного Жеребца. Перед отъездом Кондрат Трунов определил день, в который ожидалось его возвращение. Фрол Ястребов "с товарыщи" сверх оговоренного времени ждали возвращения "из доезду Кондрата Трунова три дни", послали ему навстречу ездока Андрона Смелого, но он столкнулся с отрядом татар и, бросив коня со всем снаряжением, скрылся в лесу. Решив, что "ево, Кондрата Трунова, с товарыщи поймали тотарове", станичники 4 июля вернулись в Белгород[16].

15 июля в Белгород пришел станичный ездок Илья Мурзин "той же стоницы Кондрата Трунова, ранен, застрелен из лука". Он рассказал белгородскому воеводе Ивану Еропкину, что при движении к Сокольим горам, возле речки Боровой, их отряд внезапно съехался с татарским чамбулом. Станичники попробовали оторваться от татар, но те их догнали. Во время погони его ранили, и "их де стоничников Кондрата Трунова с товарыщи взяли тотарове, и привели их на крымскою сторону реки Донца, на речку на Лугань". В плену у татар Илья Мурзин пробыл "пять дней, да четыря ночи связан, живот свой мучил", а на пятую ночь сбежал. "И на Лугани де стоит тотар человек со триста и больши", а в какие места они собираются совершить набег, о том ему не известно[17].

Ещё в 1593 году царем Федором Ивановичем путивльским, ливенским и елецким станичникам "за службу, и за изрон, и за полон" была установлена денежная компенсация[18]. Разовая выплата полагалась так же за ранение. Позже это правило было перенесено указом царя Михаила Федоровича на вновь образованные станичные службы Белгорода, Оскола и Валуек[19]. Поэтому уже 19 июля Илья Мурзин "с товарыщи" пришли в съезжую избу к Ивану Еропкину с челобитной царю Михаилу Федоровичу, и просили, чтобы он "велел, ево, Илью Мурзина отпустить к Москве бити челом". Воевода его отпустил, но послал с ним к царю свою отписку с описанием происшествия, к которой приложил поименный список, "что у станичников на погроме тотаровя поймали лошадей и всякой служилой рухляди"[20].

В общей сложности татарам досталось 11 лошадей с уздами, седлами и войлочными потниками под седло, 11 притороченных к луке седла арканов, 11 треног - кожаных ремней, которыми стреножили лошадей и 5 епанчей - широких войлочных плащей с капюшоном, пропитанных олифой и используемых в ненастную погоду[21]. Всего каждый из станичников потерял по лошади, а Илья Трунов - двух лошадей. Из вооружения в росписи указан только колчан у станичного головы Кондрата Трунова, хотя в челобитной Ильи Мурзина написано, что станичники попали в плен к татарам "с пищальми"[22]. Это оружие было, по-видимому, казенным, компенсации за него не полагалось, поэтому белгородский воевода не включил его в роспись имущества, которое было взято татарами "на погроме". Обычно за "служилую рухлядь" станичники никакого денежного возмещения не получали, им давали только "государева жалованья за конь по 4 рубли[23]".

В Москву в Разрядный приказ Илья Трунов прибыл 25 августа. В своей челобитной он просил царя пожаловать его за службу, "и за раны, и за полон, и за изрон своим царским жалованьем. И тех моих товарищей, которые со мною вместе в полон взяты, пожалуй, государь, жен их, и детей, и братьев своим царским жалованьем, чем тебе, милосердому государю, о том Бог известит"[24].

В Разряде рассмотрели отписку воеводы Ивана Еропкина и челобитную Ильи Трунова, сделали с них выпись. Станичного ездока дополнительно опросили и осмотрели его раны. Ранен он в двух местах: "по брюху повыше луны, да по правой ноге в ладышку, раны зажили". Со слов челобитчика лечение ему обошлось в 40 алтын[25].

В начале сентября 1630 года по государеву указу белгородским станичникам было пожаловано "за изрон и за погромные лошеди": Илье Трунову за два коня и еще пяти станичникам за 5 коней - по 4 рубля. За коней взятых в плен 4 станичников царь велел дать их женам и детям так же по 4 рубля[26]. "И у тех станичников, что взяты в полон, ныне в Белгороде: у сына боярсково у Кондрата Трунова отец да мать, да брат в службу поспел, да жена, да 2 сына. У ездоков: у Третьяка Бухонова жена, да сын 12 лет; у Василья Чебукина жена, да 3 сына. У вожа Клемена Конищева жена да 3 сына. Два в службу поспели, а третей не велик"[27].

Всего за 11 лошадей велено было выдать 44 рубля. Илье Мурзину государь повелел "дати своево государева жалованья за полон два рубли, да за рану на лечбу полтора рубли". Все деньги, 46 рублей с полтиною (куда делся 1 рубль - не понятно), приказано было из Разряда послать в Белгород "к воеводе с челобитчиком с Илейкою Мурзиным", вместе с государевой грамотой, в которой воеводе предписывалось все эти деньги раздать в Белгороде станичникам или их наследникам[28].

Вся вышеизложенная информация почерпнута из столбца Белгородского стола №25 фонда 210 (Разрядный приказ) РГАДА. В этом столбце собраны документы об организации сторожевой и станичной службы в южнорусских городах за 1629-1631 годы[29]. Некоторый материалы столбца использовались при написании статей о белгородских и валуйских станичниках О.А. Курбатовым[30] и А.Г. Чепухиным[31]. Однако, содержащиеся в столбце документы, нигде не опубликованы, следовательно малоизвестны современным исследователям истории южнорусского порубежья XVII века. Поэтому ниже прилагаем документы из столбца за 1630 год, касающиеся организации станичной службы в Белгороде.

Приложение

1. Январь - начало февраля 1630 г. Докладная выпись Разрядного приказа о белгородских станичниках.

(Л. 46) И выписано в доклад о станичниках. В Белегороде станичных детей боярских - 40 человек, атаманов - 40 ж человек, ездоков - 240, вожей - 80 человек. Всего в Белегороде станичников 400 человек. А государева им жалованья денежные оклады по десятне из Белагорода денежные роздачи воеводы Ивана Еропкина с товарыщи 137-го году написано: детем боярским: 2 человеком по 14 рублев; 1 человеку 9 рублев; 3 человека по 8 рублев; 3 ж человека по 7 рублев; 5 человек по 6 рублев; 10 человек по 5 рублев; 13 человек по 4 рублев; (л. 47) 3 человеком по 3 рубли. (И)Того детем боярским 40 человеком по окладом 223 рубли. Атаманом: 2 человеком по 14 рублев; 2 человеком по 13 рублев; 2 человеком по 12 рублев; 1 человеку 11 рублев; 4 человеком по 9 рублев; 5 человеком по 8 рублев; 1 человеку 7 рублев; 12 человеком по 6 рублев; 2 человеком по 5 рублев; 9 человеком по 4 рубли. Итого атаманом 40 ж человеком государева жалованья по окладом 290 рублев. (Л. 48) Ездоком: 2 человеком по 8 рублев; 1 человеку по 7 рублев; 219 человеком по 6 рублев; 1 человеку 5 рублев; 6 человеком по 4 рубли; 11 человеком по 3 рубли. Итого ездоком 240 человеком по окладом 1399 рублев. Вожом 80 человеком по 6 рублев. Итого 480 рублев. И всего белогородцким станичником детем боярским, и атаманом, и ездоком, и вожом государева жалованья по окладом 2392 рубли. А ездят из Белагорода станицы к урочищам двема дорогами: (Л. 49) Первою дорогою Муравским шляхом с ногайской стороны Северсково Донца и до Сокольих гор. А езду до того урочища станичною ездою 9 дней, а назад тож. Другою дорогою с крымские стороны верх Арели и Самари. А езду до тех урочищ станичною ездою 9 дней. А ездят надвое. Первая 20 станиц з Благовещеньева дни до Госпожина заговена. А другая 20 ж станиц с Оспожина заговена и до заморозов, и до больших снегов. А в станице по сыну боярскому, да по атаману да по 6-ти человек ездоков, да по 2 вожа.

2. Январь - начало февраля 1630 г. Докладная выпись Разрядного приказа из расходных книг 1601 и 1604 годов.

(Л. 55) А в розходных книгах при царе Борисе, каковы сысканы после Московского разоренья, написано: 109-го году по книгам за рукою подьячево Василья Архипова дано государева жалованье белогородцким станичником детем боярским по 10 и по 9 рублев, атаманом по 8 рублев, ездоком и вожем по 6 рублев. Да 112 году по книгам за руками боярина князя Бориса Михайловича Лыкова, да Ивана Салтыкова, да дьяка Тимофея Витовтова, дано государево жалованье станичникам в полыокладу детем боярским по 5 рублев, а иным по 4 рубли с полтиною. Атаманом по 4 рубли, ездоком и вожом по 3 рубли.

3. Январь - начало февраля 1630 г. Докладная выпись Разрядного приказа о жалованье белгородским и оскольским станичникам в 1629 и 1630 годах.

(Л. 65) Доложити государя царя и великого князя Михаила Федоровича всеа Русии о станичных ездокех. Дано государева жалованья во 137-м году белогородским 400 человеком детем боярским, и атаманом, и ездоком, и вожом, которым оклады по 14, и по 13, и по 12, и по 11, и по 10, и по 9, и по 8 рублев и тем в полыокладов, а которым оклады по 7, и по 6, и по 5, и по 4, и по 3 рубли, и тем всем по 4 рубли. Итого 1626 рублев. Оскольским 200 человеком детем боярским по 5 рублев, атаманом, и ездоком, и вожом по 4 рубли. Итого 802 рубли. А помечено им государево жалованье на 137 год дати генваря в 3 день и отпущено с Москвы в генваре ж всего в Белгород и на Оскол послано 2428 рублев. А ныне бьют челом государю царю и великому (Л. 66) князю Михаилу Федоровичю всеа Русии белогородцкие и оскольские станичники, чтоб государь их пожаловал, велел им дати своё государево денежное жалованье на нынешней на 138 -й год для их бедности полные оклады как им давано в прошлых годех при царе Борисе. А по роздаточным книгом, каковы сысканы после московского разоренья за руками боярина князя Бориса Михайловича Лыкова да Ивана Салтыкова да дьиака Тимофея Витовтова, да подьячево Василя Архипова как давано государево жалованье на Москве и в Белегороде 109-го и 112-го году белогородцким станичником детем боярским дано по 10 рублев, атаманом по 8 рублев, ездоком и вожом по 6-ти рублев. Итого белогородцким и оскольским иметца туда 3960 рублев. А только государь царь и великий князь Михайло Федорович всеа Русии пожалует (Л. 67) белогородских и оскольских станичников велит дати свое государево жалованье на нынешней на 138-й год по их окладом, что им ныне денежные оклады написаны по десятням, каковы присланы из городков 137-го году. Итого 3537 рублев.

4. 16 февраля 1630 г. Черновик царского указа о жалованье белгородским станичникам на 1630 год.

(Л. 83) От царя и великого князя Михаила Федоровича всеа Русии в Белгород воеводе нашему Ивану Федоровичю Еропкину. В прошлых годех давано наше жалованье белогородцким станичником по указным статьям. (Л. 83об.) И ныне бьют челом белогородцкие станичники дети боярские, и атаманы, и ездоки, и вожи. Служат де они нашу станичную службу, и в станицы к урочищем ездят безспренно, и от того де они стали скудны, и вперед им нашей станичной службы служить будет нечем, наше де им жалованье дано в полыоклад. И нам бы их пожаловать для их станичной службы де, им дати наше денежное жалованье на нынешний на 138-й год, как им давано в прежних годех. (Л. 83) А ныне белогородских станичников детей боярских, и атаманов, и ездоков, и вожей велел пожаловати для станичной службы, для их скудости, им наше жалованье дати на нынешней, на 138-й год, по нашему указу перед прежними годы с прибавкою, как им дано при царе Борисе: детем боярским по десять рублев, атаманом по осьми рублев, ездоком и вожем по шти рублев. И на жалованье станичником наше денежные казны в Белгород послано с подьячим с Михаилом Волошениновым две тысячи шестьсот сорок рублев, за ево Михайловым счотом. А розобрати тех (Л. 83об.) станичником, и станицы устроить, и наше денежное жалованье роздати указали есмя тебе, да с тобою подьячему Михайлу Волошенинову, а кому имянем белогородцким станичником дати наше жалование и список (Л. 84об.) имя их. Да на Москву Михайлу Волошенинову за дьячьею приписью, как к тебе ся наша грамота придет, а Михайло Волошенинов с тою нашею казною в Белгород приедет, и ты б, да с тобою подьячей Михайло Волошенинов, тебе нашу казну поставя в городе, где стоит наша (Л. 84) белогородцкая казна, и сторожей к ней приставили сколько человек пригож. И устроя казна, велел сойти к съезжей избе им, белогородцким станичником, детем боярским, и атаманом, и ездоком, и вожем всем. Да как сойдутца, и ты тех станичников, да с тобою подьячей Михало Волошенинов по списку пересмотрели их всех на лицо. А пересмотря, сказали им наше жалованье, что мы, великий государь, царь и великий князь Михайло Федорович, всеа Русии самодержец, их станичных детей боярских, и атаманов, и ездоков, и вожей пожаловать велел им дати наше жалованье на нынешней, на 138 год, (Л. 85) для станичной службы, и для их скудости, перед прежним с прибавкою, как им давано, наперед того, при царе Борисе: детем боярским по десяти рублев, атаманом по осми рублев, ездокам и вожем всем по шти рублев. И они б дети боярские, и атаманы, и ездоки, и вожи службу свою к нам исполняли, в станицы ездили до урочищ, и сакмы все переезжали и вестей про воинских людей проведывали подлинно, и приезжали в Белгород с прямыми вестьми, чтоб воинские люди на наши украины безвесно не приходили и православных крестьян в полон не имали. А сказав станичником наше жалованье, роздали по списку, каков список дан на Москве Михайлу Волошенинову. А давали бы есте наше жалованье станичником всем налицо, с поруками, что им наша служба служити по прежнему нашему (Л. 86) указу. А для станичной службы держать им по два коня, или к коню по мерину доброму. А за очи никому никакова нашего жалования не давати, и того смотрети и беречи накрепко, чтоб у них никто никаково нашего жалованья подставою не взял. Да и того б есте смотру им накрепко будет, которой станичник сын боярской, или атаман, или ездок, или вож стар добре или худ, и чем увечен или беден и вперед станичную службу не будет. И в тех старых, и увечных, и в худых и бедных место имати в станицы детей их, и братью, и племянников, которые в станичную службу пригодились, и ково б с станичную службу стало. А будет кто из детей боярских, и из атаманов, и из ездоков, и из вожей взят в полон, или убит, или умер, а после их остались дети их недоросли, а живут (Л. 87) на отцовских поместьях, а в службу будет поспели и собою добры, и с станичную их службу будет, и вы б тех взяли в станичную службу. А будет станичных детей боярских, и атаманов, и ездоков, и вожей из детей их, и из племянников, и из недорослей, которых в Белегороде в станицы выбрати немочно, и в станицы, на выбылых место, выбрати в головы ис полковых детей боярских, и ис станичных атаманов самых добрых людей, а в атаманы из жилых атаманов, и из ездоков, и из вожей, которые пригодятца, а в ездоки и вожи из жилых казаков и изо всяких людей. А выбирати бы ести в станичную службу самых добрых конных и прожиточных людей, ково б с станичную службу стало, и кому б полевое дело (Л. 88) было за обычай. И чтоб у всяково станичника было по два кони добрых, или к коню по мерину по доброму. И нашим жалованьем, помесными и денежными оклады, тех новиков поверстали, да и старых голов и атаманов, будут которые не верстаны, и которым малые оклады, и кто в которую статью пригодитца. Да и про то б вам станичников роспрашивати и сыскивати будет, которые станичники дети боярские, и атаманы, и ездоки, и вожи или их дети, и братья, и племянники, и бывая станичные службы, а живут где ухоронясь в Белегороде на посаде, и в уезде, или в новой в Стариковой слободе, или за детьми боярскими, или за монастыри, или за кем-нибудь, а животом прожиточны, и ничем не увечны и не бедны, и с станичную (Л. 89) их службу станет, и тех всех сыскивая взяли б есте в станичную службу на выбылых место, и учинили б нам в Белегороде станицы все сполна и наше им жалованье дали по нашему указу. Да кому имянем белогодцким станичником наше жалованье дадите, и кто по ком в нашем жалованье и службе порука, и в которые места белогододцкие станичники ездят к урочищем, в кольки недель переменятся, и которые (Л. 90) сакмы переезжают и от приходу воинских людей оберегают. И то б все написати в десятню своей роздачи подлинно по разны по статьям с помесными и з денежными оклады. А роздав наше жалованье станичникам, подьячево Михайла Волошенинова с роздаточными книгами за своею рукою отпустил к нам к Москве. Писано на Москве лета 7138-го февраля в 16 день.

4. 2 мая 1630 г. Отписка царю Михаилу Федоровичу белгородского воеводы Ивана Еропкина о раздаче денежного жалованья станичникам.

(Л. 142) Государю царю и великому князю Михаилу Федоровичю всеа Русии холоп твой Ивашка Еропкин челом бьет. Нынешнего, государь, 138 году марта в 7 день прислана твоя государева царева и великого князя Михаила Федоровича всеа Русии грамота ко мне, холопу твоему, за приписью твоево государева дьяка Михайло Донилова, А в твоей государеве грамоте писано: ко мне, холопу твоему, послоно в Белгород с подьячим с Михаилом Волошениновым твоей государевай денежные казны на жалованья стоничником две тысячи шестьсот сорок рублев. И я, холоп твой, по твоей государеве грамоте, да со мною Михайло Волошенинов, пересмотрели стоничников, разобрали не верстоных, и которые верстоньем оскорблины, а тех по твоей государеве указной грамоте поместьеми и денежными оклады по допросу и по сказке окладчиков твоим государевым жалованьем помесными и денежными оклады, и хто в которою статью пригодился поверстали, и что кому головам (Л. 143) и атоманом помесные и денежные оклады учинены, и твое государево денежное жалованья роздали по твоему государеву указу: головам по десяти рублев, атоманам по осми рублей, ездаком и вожом по шти рублев сполна всем на лицо с поруками. И учинили в Белегороде сорок станиц. В станице по сыну боярскому, да по атоману, да по шти человек ездоков, да по два человека вожей. Всего в станице по десяти человек. А кому именем белагородцким станичником твое государево жалованье старым и новиком, которых прибрали вновь, дали, и хто по ком в твоей государеве службе и в делах порука, и в которые места стничники на поле к урочищем ездят, и в колько недель переменяютца, и которые сакмы переезжают, и то, государь, писано в роздаточной десятни порознь по стотьям. А роздав, государь, твое государево денежное жалование станичником, подъячево Михайло Волошенинова с роздаточною десятнею отпустил тебе, государю, к Москве.

5. Июль 1630 г. Отписка царю белгородского воеводы Ивана Еропкина о погроме татарами станицы Кондрата Трунова

(Л. 164) Царю, государю и великому князю Михаилу Федоровичю всеа Русии, холоп твой, Ивашка Еропкин челом бьёт. Нынешнего, государь, 138-го году июня в 21 день по твоему государеву цареву и великого князя Михаила Федоровича всеа Русии указу послал я из Белагорода белогородца станичнава сына боярскога Кондрата Трунова с товарыщи десети человек в стоницу вниз по Донцу, мимо Царева-Борисова городища, к урочищам, к Ойдару. И прибежали в Белгород ево Кондратова стоницы товарыщи: стоничнай отаман Фрол Ястребов, да ездоки Федор Окулов, да Ондрон Смелой, да Иван Шереметев, да стоничнай вож Григорей Серова. А в роспросе, государь, мне, холопу твоему, стоничнай отаман Фрол Ястребов с товарыщи скозал: июня в 21 день посланы де они из Белагорода в стоницу вниз по Донцу мимо Царева-Борисова городища к урочищам к Ойдару и к Сакольим горам с стоничным сыном боярским Кондратом с Труновым и как де они едучи к урочищам и будут верх речки Чорнава Жеребца и у них де стоничников пристали лошеди. И стоничнай де голова Кондрат (Л. 165) Трунов выбрал в своей стоницы лутчих десетера лошедей, да на тех лошедех он, Кондрат, да с ним стоничные ездоки Третьяк Бухонов, да Илья Мурзин, да Восилей Чебукин, да стоничнай вож Клим Конищев поехол в доезд к урочищу с Сокольим горам. А он де Фрол Ястребов, да Федор Окулов, да Ондрон Смелой, да Иван Шереметев, да вож Григорей Серова, остались с усталыми лошедьми верх речки Чорнава Жеребца. А учинил де Кондрат Трунов срок, в которой день себя из даезду ждать. И он де Фрол Ястребов с товарыщи с верх тово урочнава дня ждал из даезду Кондрата Трунова три дни, и ево де из даезду не дождався, да поехол в Белогород, потому что де чает ево, Кондрата Трунова, с товарыщи поймали тотарове. Июля же, государь, в 15 день пришол в Белгород белогородец стоничнай ездок Илья Мурзин, той же стоницы Кондрата Трунова, ранен, застрелен из лука. А в роспросе, государь, мне холопу твоему он, Илья, скозал: послон де он из Белагорода в стоницу вниз по Донцу мимо Царева-Борисова городища к урочищам к Ойдару и к Сакольим горам с сыном боярским с Кондратом Труновым, да с отаманом с Фролом Ястребовым. (Л. 166) И едучи де они к урочищу, и не доехов Сокольих гор, и будут верх речки Чорнава Жеребца и у них де, стоничников, лошеди приустали, и Кондрат де Трунов выброл у своей стоницы десетера лошедей лутчих, да взял с собою ездоков Третьяка Бухонова, да Восиля Чебукина, да, ево, Илью Мурзина, да вожа Клима Конищева. Да поехол де к урочищу, к Сокольим горам, а стоничнава отамана Фрола Ястребова да ездоков Федора Окулова, да Ондрона Смелова, да Ивана Шереметева, да вожа Григорья Серова с усталыми лошедьми Кондрат Трунов оставил верх речки Чорнава Жеребца. И едучи де Кондрат Трунов с товарыщи от Чорнова Жеребца к урочищу, к Сокольим горам, и будут на речки на Боровой и их де стоничников Кондрата Трунова с товарыщи взяли тотарове, и привели их на крымскою сторону реки Донца, на речку на Лугань. И на Лугани де стоит тотар человек со триста и больши, а на которые места приходу их чает и тово де не ведома. А ушол де он у татар на речки на Лугани Июля ж, государь, в 19 день, Илья Мурзин с товарыщи (Л. 167) били челом тебе, государю, царю и великому князю Михаилу Федоровичю всеа Русии, а ко мне, государь, холопу твоему, в съезжею избу принесли челобитною, чтобы ты, государь, их пожаловал, велел ево, Илью Мурзина, отпустить к Москве бити челом тебе, государю, о изране. И я, холоп твой, ево, Илью Мурзина, бити челом тебе государю к Москве отпустил, а что, государь, у них стоничников тотарове взяли лошедей и служивой рухледи, и тому роспись подклея, под сею отписку я, холоп твой, послал к тебе государю, царю и великому князю Михаилу Федоровичю всеа Русии, и велел ему, Ильи Мурзину, отписку подати самому, явитись в розряде твоим государевым дияком: думнаму дияку Федору Лихочову, да Михаилу Данилову.

(Л. 168) Роспись, что у ково именям у стоничников Кондратьевой стоницы Труновой взяли тотарове лошедей и служивой рухледи. С стоничным з головою с Кондратом с Труновым взят колчан, да седло с войлыки, епонча, оркан, тренога. Стоничнова отамана Фрола Ястребова взят конь каур, да седло с войлоки, тренога, оркан. У стоничных ездоков: У Ильи Мурзина взяли два коня: конь чал, а другой гнед, да два седла с войлоки, две треноги, два оркана, да епонча. У Андрона Смелова взят конь гнед, да седло с войлаки, оркан, да тренога. С Третьяком з Бухоновым взят конь серопег, да седло с войлаки, оркан, да тренога, епонча. Ивана Русанова взят конь кар, да седло с войлаки, оркан, да тренога. С Восильем Чебукиным взят конь рыж, да седло с войлаки, оркан, да тренога, да епончю. Федора Акулова взят конь сер, да седло с войлаки, оркан, да тренога. С вожем с Клеменом с Конищевым взят конь рыж, да седло с войлаки, оркан, да тренога, епончю. У вожа, у Григорья Матвеева конь бур, да седло с войлаки, оркан, да тренога.

6. 25 августа 1630 г. Челобитная царю Михаилу Федоровичу станичного ездока Ильи Мурзина

(Л. 169) Царю, государю и великому князю Михаилу Федоровичю всеа Русии бьет челом, холоп твой, белагородец станичнай ездок Илейка Парфеньев сын Мурзин. В нынешнем, государь, во 138-м году, по твоему государеву указу посылал нас, холопей твоих, з Белагорода твой, царь, воевода Иван Федорович Еропкин на твою государеву службу десети человек с станичным головою с Кондратьем Труновым в станицы к урочищю вниз по Северскому Данцу к Сокольим горам. И как, государь, будем мы, холопи, верх Чорнова жеребца и съехалися с тотары. И те, государь, тотарове учели за нами, холопи твоими, гоняли меня, холопа твоего, ранили, и угонясь, нас, холопей твоих, взяли в полон пять человек: станичнова голову Кондратья Трунова, да меня, холопа твоего, Илейку Мурзина, да Третьяка Бухонова, да Клемена Конищева, да Василья Чебукина. А под нами, холопи твоими, взяли тотарове по два коня подо всяким человеком с седла, и с уздами, и с пищальми, и с епанчами, и с сумками, и с треногами, и со всею службою. Под станичным головою под Кондратьем Труновым взяли конь чал, да конь кавур. А подо мною, и под Илейкою, взяли конь чал, да конь гнед, а под Третьяком Бухоновым взяли конь серыпал, да конь рыж, а под Васильем Чабукиным взяли конь рыж, да конь сер, а под Клеменом Канищевым взяли конь бур, да конь рыж. Да в ту же, государь, пору взяли татарове у станичника у Онтропа Смелова конь гнед с седлом и уздою и с епанчою, а сам тот Онроп ушол. И поймали нас, холопей твоих, пять человек те тотарове, повели на ногайскую сторону, и я, холоп твой, Илейка в полону был у тотар пять дней, да четыря ночи связан, живот свой мучил, а на пятую ночь с стану на речке на Лугани я, холоп твой, у тотар ушол, дшею да телом пеш, и прибрел к Москве к тебе, государю, а товарищи мои четыре человека остались в полону живот свой мучет за тебя, государя, всякую нужду и бедность терпят. Милосердый государь, царь и великий князь Михайло Федорович всеа Русии пожалуй меня, холопа своего, за тое мое службишка, и за рану, и за полон, и за изрон своим царским жалованьем. И тех моих товарищей, каторые со мною вместе в полон взяты, пожалуй, государь жен их и детей, и братьев своим царским жалованьем, чем тебе милосердому государю о том Бог известит. Государь смилуйся.

Приписка: 138-го августа в 31 день государь пожаловал.

7. 25-31 августа 1630 г. Докладная выпись Разрядного приказа о погроме татарами белгородской станицы Кондрата Трунова и челобитной станичного ездока Ильи Мурзина.

(Л. 170) 138-го году августа в 25 день писал к государю, царю и великому князю Михаилу Федоровичю всеа Русии из Белагорода воевода Иван Еропкин, что Июня в 21 день посылал он из Белагорода станицу вниз по Донцу, мимо Царева-Борисова городища к урочищам, к Ойдару и к Сокольим горам станичново сына боярсково Кондрата Трунова с товарыщи десяти человек. Июля в 4 день прибежали в Белгород той станицы атаман Фрол Ястребов, да ездоки Федька Окулов, да Ондроско Смелой, Ивашко Шереметев, станичной вож Гришка Серово. А в роспросе сказали как де они поехали к урочищам, к Айдару и к Сокольим горам, и будут верх речки Чорново Жеребца, и у них пристали лошеди. И станичной де их голова Кондрат Трунов изо всей станицы выбрал лутчих десять лошедей. И на тех лошедях он, Кондратей, да с ним станичные (Л. 171) ездоки Третьяк Буханов, Илья Мурзин, Василей Чебукин, да станичной вож Климко Конищев поехали в доезд к Сокольим горам. А он Фрол с товарыщи с усталыми лошедьми остались у Чорново Жеребца и ждали они того Кондрата из доезду сверх урочных дней три дни и не дождався поехали в Белгород. И июля ж в 15 день пришол в Белгород белогородец станичной ездок Кондратовы станицы Трунова - Илейка Мурзин, ранен, застрелен из лука. А в роспросе сказал: как де они поехали от Чорново Жеребца к урочищу, к Сокольим горам, и будут на речке на Боровой и их ,станичников Кондрата Трунова с товарыщи, поймали тотаровя и привели (Л. 172) на крымскую сторону реки Донца на речку на Лугань. И на Лугани их стоит тотар человек с 300 и больши, а ушел де он, Илейка, у тотар с речки с Лугани. И били челом государю, царю и великому князю Михаилу Федоровичю всея Русии громленые станичники Илейка Мурзин с товарыщи, чтоб государь пожаловал велел ево, Илейку, отпустить к Москве, и он, Иван Еропкин, того Илейку отпустил к государю к Москве. А что у станичников на погроме тотаровя поймали лошедей и всякой служилой рухляди, и он тому под отпискою прислал роспись. И по росписи из Белагорода воеводы Ивана Еропкина у станичников на погроме тотаровя взяли лошедей: З головою Кондратом Труновым взят конь чал. Станичново атамана Фрола Ястребова взят конь коур. Станичных ездоков: Ильи Мурзина 2 кони: конь чал, а другой гнед; (Л. 173) Ондроса Смелово конь гнед С Третьяком Бухоновым взят конь серопего. Ивана Русинова взят конь кар. С Васильем Чебукиным взят конь рыж. Федра Окулова взят конь сер. С вожом с Клеменом Конищевым взят конь рыж. Вожа Григорья Матвеева взят конь бур. Всего на том погроме взято в полон станичников 4 человека. Да 11 коней с седлы и с узды. Ондроса Смелово конь гнед. С Третьяком Бухоновым взят конь серопего. Ивана Русинова взят конь кар. С Васильем Чебукиным взят конь рыж. Федра Окулова взят конь сер. С вожом с Клеменом Конищевым взят конь рыж. Вожа Григорья Матвеева взят конь бур. Всего на том погроме взято в полон станичников 4 человека, да 11 коней с седлы, и с узды, и с епанчи, и с треноги, и с арканы. А пятой станичник Илейка Мурзин у тотар ушол и отпущон к Москвев челобитчинех. А у выписи станичной ездок Илейка Мурзин сказал, что их (л. 174) тотаровя громили, и на погроме ево, Илюшку, ранили из лука в дву местех по брюху, да по ноге, и взяли в полон ранена. И был он в полону у тотар 4 дни да 4 ночи связан и ушол у тотар с речки с Лугани, а товарищей ево Кондрата Трунова, и Третьяка Бухонова, и Василья Чебукина, и Клемена Конищева тотаровя повели в Крым с собою. И у тех станичником, что взяты в полон, ныне в Белгороде: У сына боярсково у Кондрата Трунова отец, да мать, да брат в службу поспел, да жена, да 2 сына. У ездоков: У Третьяка Бухонова жена, да сын 12 лет. У Василья Чебукина жена, да 3 сына. У вожа Клемена Конищева жена да 3 сына. Два в службу поспели, а третей не велик. И в розряде станичной ездок Илюшка Мурзин осматриван. Ранен из лука в дву местех: по брюху повыше луны, да по правой ноге в ладышку, раны зажили. А сказал Илюшка, что стало ему от лечбы 40 алтын. (Л. 175) И государю, царю и великому князю Михаилу Федоровичю всея Русии бьет челом белогородцкой станичник Илейка Мурзин, чтоб иво государь за рану, и за полон, и за погром, да и товарыщей ево за погромные лошеди пожаловал. Велел им дати свое государево жалованье по своему государеву указу. А которых станичников в полон поймали тотаровя и тех бы станичников за погромные лошеди пожаловал государь, велел дати свое государево жалованье женам их и детем, как государю Бог известит. А по государеву, цареву и великого князяы Михаила Федоровича всея Русии указу белогородцким, и оскольским, и волуйским станичником, как которую станицу в доезде погромят тотаровя или черкасы, и за погромные лошеди дают государево жалованья за конь по 4 рубли. Итого за 11 коней доведетца дати 44 рублей. (Л. 176) Да станичников же, которых тотаровя в доездех, как они ездят к урочищу, в полон емлют, или сторожей на сторожах поемлют, или будет ково в подъезде тотаровя возьмут, и будет хто в полону дни 3 или 4, и таким за полон давано по 2 рубли, да по сукну, а иным и по доброму. А за раны давано, смотря по ранам, по указу.

Приписка: По сей выписки государева жалованья за изрон станичник Илья Мурзин на себя и на всех громленых товарыщей своих взял все сполна. А ево места белгородцкой егорьевской поп Климент руку приложил.

8. Начало сентября 1630 г. Черновик памяти Разрядного приказа в приказ Большого прихода.

(Л. 177) Лета 7139 сентября в день по государеву, цареву и великого князя Михаила Федоровича всеа Русии указу память дьяком Матвею Сомову да Пятому Филатову. Государь царь и великий князь Михайло Федорович всеа Русии пожаловал белгородцких станичников Илейку Мурзина с товарыщи, кого в прошлом во 138-м году июля в 15 день в доезде к урочищу на речке на Боровой громили тотарове лошеди и служилую рухлядь поймали, да их голову сына боярского Кондрата Трунова с товарыщи в полон взяли, велел им (Л. 178) дати своего государева жалованья за изрон и за погромные лошеди: Илье Мурзину за два коня, станичному атаману Фролу Ястребову, ездокам Ондрону Смелово, Ивашку Русинову, Федке Окулову, вожю Гришке Матвееву, того за пять коней по четыре рубли, за кони взятых станичников Кондрата Трунова, Третьяка Бухонова, Василья Чебукина, Клемена Конищева, того за четыре кони по четыре ж рубли за конь пожаловал государь, велел дати женам их и детям и всего за одиннатцать лошедей по четыре рубли за конь, итого сорок четыре рубли. Да Илейку ж Мурзина государь пожаловал, что ево на том погроме тотаровя имали в полон раненаго, велел ему дати своево государева жалованья за полон два рубли да за рану на лечбу полтора рубли. И по государеву цареву и великого князя Михаила Федоровича всея Русии указу дьяком Матвею Сомову да Пятому Филатову государева жалованья, деньги, что дати белгородцким станичником за изрон и за (Л. 179) погромные лошеди, и станичнику ж Илейке Мурзину за полон и на лечбу на рану, всего сорок шесть рублев с полтиною, прислати в розряд к дьяком к думному к Ивану Гавреневу, да к Михаилу Данилову. А по государеву указу те деньги из розряду пошлют в Белгород к воеводе с челобитчиком с Илейкою Мурзиным. И велят те деньги роздати в Белегороде воеводе налицо. И государева грамота о тех деньгах в Белегород послана будет из розряду.

Приписка: И по сей памяти в розряд присланы и отданы Илье Мурзину, а росписано о тех деньгах выше сего.

ПРИМЕЧАНИЯ:

[1] РГАДА. Ф. 210. Столбцы Белгородского стола. № 25. Л. 46-49.

[2] Там же. Л 85.

[3] Там же. Л. 48-49

[4] Чепухин А.Г. Организация и развитие станичной службы в Волуйке в XVII веке // Белгородская черта: сторник статей и материалов по истории Белгородской оборонительной черты. Белгород, 2018. С. 141.

[5] РГАДА. Ф. 210. Столбцы Белгородского стола. № 25. Л. 46-49.

[6] Там же. Л 187.

[7] Там же. Л. 86-89.

[8] Там же. Л. 46-48.

[9] Там же. Л 187.

[10] Там же. Л. 64.

[11] Там же. Л. 65.

[12] Там же Л. 65-66.

[13] Там же. Л. 66.

[14] Там же. Л. 142-143.

[15] Там же. Л. 164-166.

[16] Там же. Л. 165

[17] Там же. Л. 164-166.

[18] Акты Московского государства. СПб., 1890. Т. I. С. 63

[19] РГАДА. Ф. 210. Столбцы Белгородского стола. № 25. Л. 175

[20] Там же. Л. 166-167.

[21] Там же. Л. 168.

[22] Там же. Л. 169.

[23] Там же. Л. 176.

[24] Там же. Л. 169.

[25] Там же. Л. 170-176

[26] Там же. Л. 177-178.

[27] Там же. Л.174.

[28] Там же. Л.178-179.

[29] Описание документов и бумаг, хранящихся в Московском архиве Министерства Юстиции. Кн. ХII. М., 1901. С. 174

[30] Курбатов О.А. Атаман, ездоки и вожи: станица русских пограничников 1630-х гг. [Электронный ресурс] // История военного дела: исследования и источники. 2014. Т. V. С. 71-83.

[31] Чепухин А.Г. Организация и развитие станичной службы в Волуйке в XVII веке // Белгородская черта: сторник статей и материалов по истории Белгородской оборонительной черты. Белгород, 2018. С. 141.

Опубликовано: Сборник "Белгородская черта". Выпуск 8. 2023 г. c.233-242

      18 апреля в Белгородской государственной универсальной научной библиотеке состоялась презентация Восьмого сборника статей и материалов по истории Белгородской оборонительной черты, изданного при поддержке Правительства Белгородской области, НИУ «БелГУ» и Регионального отделения Российского военно-исторического общества в Белгородской области.
      Сборник стал итогом работы ежегодной Всероссийской научно-практической конференции «Белгородская черта», которая прошла в Белгороде 26-28 октября 2023 года.