автор:Л. А. КУЗНЕЦОВА

Жизнь и деятельность Федора Алексеевича Семенова привлекала многих биографов и современников..

В 1822 г. журнал «Отечественные записки» опубликовал рассказ С. Бутырского о встрече с ним: «...Нас встретил молодой человек, в голубом русском сюртуке: лицо его было отменно выразительно. Римский нос, быстрые, серые глаза, небольшая борода и русые волосы показали мне физиогномию необыкновенную. Приятели мои и знакомые с Федором Алексеевичем приняты ласково, по них и я. Хозяин старался угощать нас, сперва не доверял, казалось мне, наконец в откровенном разговоре оправдал все мои надежды. Несколько часов провел я у него и расстался с чувством истинного почтения.

Все, о чем ни начинал говорить, было давно знакомо нашему хозяину. Как об известном деле свободно толковал он мне о важнейших и самых трудных предметах физики, химии, механики, алгебры и астрономии. Его опыты физические и умные предположения о теории элетрицизма, гальванизма и составах химических удивили меня. Это полный обширный магазин знаний, без порядка, без системы наполненный — дайте самое малое образование ученое — и Семенов будет соперником многих матадоров и соперником опасным! С сожалением слышал я искреннее признание его, что чувствует неспособность свою к изучению языков, впрочем латинскую, ученую номенклатуру знает очень хорошо, как я опытом удостоверился. Библиотеку его составляют русские книги. Без зависти, с чувством живейшего участия показал он мне в «Отечественных записках» жизнь Власова, Кулибина, Гребенщикова, которые читает и перечитывает.

Уверившись, что вижу человека необыкновенного... решительно начал я советовать доброму Ф. А. свое ученье... и чтобы он наблюдал две статьи: 1-ю, употребил бы свои знания на что-нибудь полезное: в этом случае показал я ему несколько предметов, заслуживающих его внимание. 2-ю, постарался бы взять какой-нибудь предмет ученый, обработал его, исследовал — и, признаюсь, я обнадежил его, что Академия Санктпетербургская... доставит ему всякое одобрение и пособие, которое оградит его от всех неприятностей, сделает его известным и уважаемым — уверил, ибо сам уверен, что это правда.

Дмитрий Матвеевич Перевощиков. (1788-1880) Астроном, основатель обсерватории Московского университета.	Михаил Петрович Погодин. (1800-1875) Историк, профессор Московского университета.

О если бы видели его читатели в эту минуту... видели доброго, не умеющего скрывать сердечных чувств своих, сына Природы. Глаза его блистали... Он предложил мне два предмета, о которых может он сказать много нового, любопытного: «гальванизм, о котором долго он думал, и еще другое предложение, именно, исследование о камне находимом в Курской г.» ...С радостью рассказал он мне, что надеется иметь лунные таблицы, по которым объяснится для него многое в Астрономии, что об этом хотел постараться и писать к академику Фуссу почтенный благодетель его генерал А. «Как счастливы те, которые могут быть в лаборатории академической, в академической обсерватории — говорил мне Семенов— Я не знаю как выразить чувство того, кто смотрит в Гершелев большой телескоп», — продолжал он.

Говоря о талантах Семенова, не могу умолчать, что он, как уверяли меня все знавшие его, всегда был добрым гражданином, сыном, супругом и отцом. Воспитанный в правилах благочестия, он может смело назваться добрым христианином».

М. Н. Погодин в подстрочном примечании к биографии Ф. А. Семенова, написанной им по наброску самого астронома, пишет: «Я имел случай познакомиться с Семеновым в Москве в 1828 году, и познакомил его с некоторыми московскими учеными. Наш профессор астрономии М. Д. Перевощиков удивился его астрономическим сведениям, приобретенным без всякого руководства, и несколько раз отзывался с похвальбой о нем. Профессора Павлов и Максимович часто говорили с ним вообще о природе, и могут засвидетельствовать о его способности понимать и рассуждать. В 1829 г. мне случилось быть в Курске, и я провел несколько приятнейших часов в его захолустье, на тесном чердаке, между книгами, тетрадями и самодельными инструментами — термометрами, барометрами, трубами. Я просил его тогда написать мне краткое известие о его жизни. Он обещал, но никак не решался сообщить мне анекдотические подробности, которые могли бы быть очень любопытны для публики; с какими затруднениями он боролся, к каким хитростям прибегал, какие неудачные опыты он делал. Из скромности ли он так колебался, или из опасения подпасть насмешкам в своем кругу, или не желая сказать что-либо дурное о близких своих людях — не знаю».

Д. М. Перевощиков, помещая в журнале «Новый магазин» метеорологические наблюдения Семенова, писал: «Метеорологические наблюдения в Курске производятся тамошним купцом Ф. А. Семеновым, человеком необыкновенных дарований, который самоучкой приобрел значительные познания в физике и весьма основательные в астрономии. В прошлом мае месяце (1829 г.) частные дела, а более любовь к ученью заставили Семенова приехать в Москву, где сочинитель сей статьи имел удовольствие с ним познакомиться и доставить ему солнечные и лунные таблицы с переводом их употребления. За эту небольшую услугу Семенов обещал присылать в Москву свои наблюдения над климатом в Курске и сдержал свое в слово.»

Самым дорогим подарком для Федора Алексеевича были преподнесенные Д. М. Перевощиковым астрономические таблицы, о которых он давно мечтал: солнечные Деламбра и лунные Бюрга.

Астронома Ф. А. Семенова с самого начала научных исследований, прежде всего, интересовало Солнце. В 1840 г. он предсказал солнечное затмение, которое он наблюдал вместе с приехавшим в Курск Д. М. Перевощиковым: «Мы сами были свидетелями полного солнечного затмения... В восемь часов утра дневной свет начал ослабевать, и казалось, что мы постепенно погружались в какой-то особенного рода мрак или синеватый туман. Наконец, в то мгновенье, когда должно было произойти начало полного затмения, т. е. в 8 часов 25 минут 12 секунд, дневной свет иссяк, и сделалось так темно, что мы под открытым небом не могли различать друг друга в лицо и для замечания времени на хронометре зажгли свечу. Птицы в садах замолкли. На улицах в окнах многих домов заблистали огни.

В этот день в Курске был базар, на который собралось много простолюдья. Когда наступил неожиданный мрак, то все пришли в смятение и ужас: торговцы побросали свои лотки и лавочки и, забыв товар, бежали сами не зная куда и зачем. Простой народ в страхе и отчаянии падал на колени, со слезами исповедуя свои грехи, просил бога о милосердии.

Совершенная темнота продолжалась только полторы минуты, по прошествии которых на юго-западной стороне небесного свода, в тучах, мгновенно блеснул слабый золотистый свет, который разливался постепенно по мрачному небосклону, и не более как в три секунды уже сделалось довольно светло».

Василий Андреевич Жуковский (1783-1852) Поэт.

В 1837 году в гостях у Федора Алексеевича побывал известный русский поэт В. А. Жуковский, который оставил в своем дневнике такую запись: «Поездка на выставку.., в дом богоугодных заведений, к Семенову... Замечательный человек астроном-самоучка Семенов».

Василий Яковлевич Струве (1793-1864) Русский астроном.	Доминик Франсуа Араго (1786-1853) Французский астроном.

1850 год упрочил за Семеновым славу известного астронома. В этом году он поместил в «Географических известиях» «Карту полного солнечного затмения, которое видимо будет в Европе 16 июля 1851 г.» История этой работы такова. В журнале «Северная пчела» Ф. А. Семенов прочел, что французский астроном Араго на заседании Парижской Академии наук будто бы заявил, что полное затмение солнца 1842 года было последним в Европе для XIX века: поэтому, чтобы видеть полное затмение в 1851 году, надобно будет ехать в Северную Америку или Сибирь.

Семенов был изумлен таким категорическим заявлением Араго и поместил в «Курских губернских ведомостях», а затем и в журнале «Петербург» статью, в которой указывал еще на другие затмения, которые должны быть видимы в Европе в течение второй половины девятнадцатого столетия.

«Вычисления эти (Араго — Л. К.), — писал Семенов, — совершенно противоположны моим вычислениям, и хотя многие, быть может, почтут за непростительной смелостью с моей стороны, восставать против такого великого авторитета, каким пользуется господин Араго, но привыкши думать, что положительные науки, в числе коих бесспорно и астрономия, имеют одни и те же основания во всех пределах земного шара, я считаю предосудительным для пользы науки хранить молчание в столь важном случае, а потому имею честь со своей стороны объявить, что полные солнечные затмения в текущем столетии, согласно сделанным мной вычислениям, будут видимы в Европе». Затем он указывает все четыре затмения, которые будут в Европе в XIX веке, а также и места, по которым они будут проходить. Как известно, через 10 лет небо дало ответ в пользу Семенова.

Впоследствии, Д. М. Перевощиков выяснил, что Семенов был введен в заблуждение корреспондентом «Северной пчелы», который исказил фразу французского астронома. Араго говорил о последнем полном затмении 1842 года «для наших стран», подразумевая Францию и соседние области и не имея в виду Россию, корреспондент же слова «наши страны» заменил «всей Европой», откуда и получилось недоразумение. Поэтому все сведения же о существовавшем письме Араго Семенову и об извинении первого с объяснением ошибки, тем что он не проверил вычисления своих ассистентов, надо отнести к области легенд.

Из ходатайства министра внутренних дел Л. Перовского «О возведении курского мещанина Семенова в потомственное почетное гражданство». Апрель 1850 г.

«Карта полного затмения 1851 г.» знаменита тем, что исправляла вычисления этого затмения, уже сделанные Медлером, и по отзыву Д. М. Перевощикова, была первым опытом в России. Появление «Карты затмения» в печати произошло благодаря содействию и пожеланию Д. М. Перевощикова, который еще в 1849 г., получив от Семенова вычисления этого затмения, благодарил его: «Благодарю за затмение. Но не угодно ли Вам будет составить для него карточку? Мы бы выгравировали и напечатали в «Московских ведомостях».

Русское Географическое Общество поместило труд Семенова с его портретом в «Известиях» и ходатайствовало перед императором о возведении Семенова в потомственные граждане. Указ вышел 20 апреля 1850 года к дню его рождения.

Для производства наблюдений за затмением Солнца Географическое Общество организовало экспедицию в г. Бобринец Херсонской губернии, в состав которой пригласило А. Н. Савича, профессора Петербургского университета и Ф. А. Семенова. Позже А. Н. Савич писал: «Многие беседы с Семеновым дали мне случай удивляться отличным его сведениям и ревности, с какою он, бывши еще в мещанском звании, при скудных средствах к жизни и большом семействе, основательно изучил, по одним русским книгам математику, астрономию и физику».

Любопытный портрет Ф. А. Семенова и окружавшей его обстановки рисует в 1850 году его современник, курский краевед, редактор «Курских губернских ведомостей» А. М. Головащенко.

«...Федор Алексеевич до настоящего времени нисколько не переменил своего мещанского костюма, и по наружности его нельзя отличить от лиц одного с ним сословия, но, всмотревшись в его светлые быстрые глаза, тотчас увидите, что в этом человеке есть что-то необыкновенное — гениальное. Вокруг Ф. А. все просто и мило; деревянный, одноэтажный, неоштукатуренный дом с мезонином, где скромно помещается рабочий кабинет хозяина и все астрономические снаряды, светлые, без обоев и украшений, комнатки, чистенькая простая мебель и несколько портретов уважаемых им лиц — вот все, что можно заметить в жилище астронома-самоучки.

...Часто целые ночи проходили у них в разговорах о науках и художествах, аналитический точный ум Ф. А. неоднажды останавливал пылкое поэтическое воображение Н. А. (Полевого — Л. К.). Семенов с восторгом вспоминает приятное и поучительное время, проведенное с покойным Полевым, и душевно скорбит о ранней смерти достойного человека».

Дом Ф. А. Семенова. Снимок 1911 г.

В 1853 году Курское общество решило поощрить Ф. А. Семенова к дальнейшим успехам в науке и открыло подписку на покупку астрономических инструментов для него.

Подбором инструментов занимались знаменитые астрономы отец и сын Струве. Ими были приобретены телескоп работы Заблера, карманный золотой хронометр работы Пиля и -универсальный инструмент работы Эртеля из Мюнхена.

А. М. Головащенко зачитал письмо астронома В. Я. Струве, в котором известный астроном писал: «Такое выражение уважения к господину Семенову, отличившемуся своими дарованиями и постоянными занятиями астрономией, возвышает самих жителей Курска в мнении ученого образованного мира и служит доказательством их высокого уважения к наукам. Курская губерния может гордиться жителями и должно желать, чтобы примеры как Семенов, имели побольше последователей не только в Курской губернии, но и по всей России».

Вручение инструментов Ф. А. Семенову состоялось 15 декабря в доме Курского вице-губернатора и было обставлено очень торжественно, при этом виновник торжества в ответ на все речи хотел говорить, но от избытка чувств только и мог сказать: «Господа, Вы хотите уморить меня славою»,— и прослезился...

Автор книги «Астроном-любитель» Е. А. Предтеченский так оценил научные изыскания курского астронома:

«...Достаточно даже беглого прочтения теории затмения Семенова, чтоб убедиться в ее полной оригинальности, изяществе, свежести и простоте, вся работа настолько самобытна, что кажется, что автор ничего не заимствовал у других и все, что ему нужно до последних мелочей, нашел в себе самом. Поэтому нельзя не признать, что Ф. А. Семенов несомненно принадлежит к людям, являющимся в наш мир «божиего милостию», и должен занимать почетное место среди замечательных людей России».